|
|
«Дама с собачкой», «Черный монах», «Скрипка Ротшильда». Для режиссера Московского театра юного зрителя Камы Гинкаса философия чеховского творчества отражается в трех программных произведениях. Рассказ «Дама с собачкой» представляет авторскую радость бытия, удовольствие от жизни. «Черный монах» становится попыткой уйти от реальности в иллюзию, мираж, утверждает скуку и пошлость обыденности. «Скрипка Ротшильда» провозглашает мысль о том, что смерть лучше жизни. «Дама с собачкой»  Оригинальность постановки чеховского рассказа «Дама с собачкой» заключается, прежде всего, в предельной обнаженности героев и их эмоций. Действие перемещается с ялтинской набережной прямо на пляж. В четырех купальщиках мы угадываем Анну Сергеевну (Ю. Свежакова) и Дмитрия Дмитриевича Гурова (И. Гордин), а также героев интермедий, которые то скороговоркой, то речитативом декламируют чеховский текст. Актеры не показывают персонажей , а рассказывают о них в третьем лице, постепенно превращаясь в действующих лиц сюжета.  Клоунада героев интермедий определяет их одежду: чаплинские котелки, бабочки и трости при наличии лишь купального костюма. Пытаясь убежать от настигающего ее счастья, Анна Сергеевна стыдливо надевает поверх купальника белую юбку, превращаясь почти в невесту. Гуров, нежно склонившись над Анной Сергеевной, чертит на полу силуэт своей возлюбленной горстью песка. Особенно чувственной и глубокой становится сцена с камешками.  Наличие у купальщиков шаек рождает ассоциации с банным днем. Ожесточенно плавая и ныряя в самом начале спектакля, они как будто пытаются забыться, совершая механические действия. Вскоре их поведение станет осмысленным, освещенным той любовью, которая преобразит главных героев. В финале постановки Гуров, впервые отступая от первоисточника, кричит: «Радуйтесь, люди! Радуйтесь жизни, ведь жизнь прекрасна! Радуйтесь, что вы не слепые, не хромые, не осел, не клоп…». «Черный монах»  Постановка прозаического произведения требует особого режиссерского подхода. Оригинальность художественного решения Камы Гинкаса заключается в речитативном исполнении актерами чеховского текста. Авторское повествование от третьего лица в рассказе «Черный монах» переходит в монологи главных героев, эхом отраженные в партиях нескольких артистов. Оригинальна сценография спектакля. Декорации просты и вместе с тем символичны: грубо сколоченные перила беседки, минимум стульев, вдоль периметра сцены расположены павлиньи перья, которые создают, с одной стороны, иллюзию дивного сада Песоцких, с другой – отражают «маниа грандиоза» Андрея Васильевича Коврина (С. Маковецкий). И Егор Семенович (И. Ясулович), и Таня Песоцкая (Ю. Свежакова) убеждают магистра философии в его исключительности, гениальности. В ответ на такое обожание Коврин распускает «павлиний хвост». Первое появление на сцене главного героя в белом дорожном плаще становится своего рода контрастом по отношению к черному монаху.  Мистическое пространство усадьбы Песоцких рождает миражи. В дальнейшем сюжет спектакля будет развиваться по законам баллады: случай сведет Коврина и Таню, затем герой узнает тайную сладость и муку общения со своим alter ego – черным монахом. Музыкальной темой, зеркально отражающей последующие события, станет дуэт из оперетты Дж. Верди «Риголетто»: «Ты одна меня можешь спасти», «Чтобы истину узнать, нужно много пострадать». Многозначны быстрые перемещения актеров по сцене, динамика жестов, мимическая игра. В финале спектакля сад разрушен, мечты Коврина разбиты, усадьба Песоцких перестала быть волшебным пространством миражей. «Скрипка Ротшильда»  Действие спектакля открывается «немой сценой»: участники постановки образуют групповой портрет и безмолвно наблюдают за движущейся по верстаку лодкой. В ней символически представлены вещественные знаки жизни Якова Бронзы (В. Баринов): дерево, церковь и доски-соты. Поразительны пластика и мимические движения актеров. Весь спектакль опартитурен звуком пилы-скрипки, по которой водит смычком сначала Ротшильд, прячущийся за гробами, потом сам Яков. Простой его разум не в силах разрешить загадку смерти и тайну искусства, поэтому мучительны и бессильны попытки гробовщика воскресить умирающую жену. Столкнувшийся с безжалостной рукой судьбы в лице фельдшера, Бронза несмело предлагает свои «рецепты» лечения Марфы, а после решается на откровенный бунт. Уничтожая дело своей жизни, которое и погубило Марфу, лишив внимания мужа, гробовщик переворачивает основы своего существования. Блестящие актерские работы В. Баринова, И. Ясуловича обеспечивают зрительский успех спектакля. Оригинальное режиссерское решение К. Гинкаса позволяет постичь глубину экзистенциальных смыслов чеховского текста. |
контактыТелефоны факультетов, кафедр и структурных подразделений ТГПИ имени А.П. Чехова
|
|
 |
Разработка cCube.ru |
