Центр изучения творчества А.П. Чехова | центр изучения творчества А.П. Чехова | 2010 год | Март | Круглый стол «“ Вишневый сад’’ на таганрогской сцене» (в рамках спецсеминара «Проблемы своеобразия художественного мира А.П. Чехова»)

Круглый стол ««Вишневый сад» на таганрогской сцене» (в рамках спецсеминара «Проблемы своеобразия художественного мира А.П. Чехова»)

2 марта в рамках спецсеминара Е.В. Секачевой прошел круглый стол «“Вишневый сад” на таганрогской сцене», на котором студенты 5 курса и преподаватели факультета русского языка и литературы обсудили постановку З. Нанобашвили.

В мероприятии участвовали декан факультета русского языка и литературы О.А. Кочергина, редактор «Вестника ЦИТЧ» Т.В. Скрипка, куратор проекта «Культура» О.А. Яковлева и другие преподаватели.

Обсуждение открыла Е.В. Секачева, предложив следующие направления беседы:

история постановки пьесы «Вишневый сад»;
режиссерская интерпретация литературного материала;
актерские работы;
сценография, костюмы;
музыкальное оформление спектакля;
своеобразие авторской трактовки финала и жанровое решение пьесы

Т.В. Скрипка выступила с рецензией «Дети вишневого сада»:

«Ведущей в содержательной основе постановки стала тема детства. Хрупкая, легкая Раневская в исполнении Т. Шабалдас стремительно вбегает на сцену и восторженно признается в любви своей детской, саду, родине, словно и не было бед и разочарований, смерти сына и мужа, горьких парижских лет.

Молодой наивностью и романтической восторженностью пронизаны монологи не только юной Ани, но и зрелого Гаева в исполнении заслуженного артиста России А. Топольскова. Знаменитое обращение к «многоуважаемому шкафу» звучит в его устах очень искренне.

Тему неутраченного, пронесенного сквозь годы детства развивает сцена, в которой Варя убаюкивает засыпающую Аню. Она берет на руки семнадцатилетнюю девушку, укачивая ее, как младенца. В финале спектакля уходящие в новую жизнь владельцы имения, «прекраснее которого ничего нет на свете», не могут расстаться с вещными знаками своего детства: Раневская держит в руках куклу, а Гаев ведет за собой деревянного коня.

Герои чеховской пьесы существуют в пространстве большой детской, в которой есть свои «отцы» и «дети». Двадцатичетырехлетняя Варя и Лопахин, который моложе Раневской, – единственные взрослые здесь. Симеонов-Пищик, несмотря на солидный возраст, продолжает верить в чудеса, и его надежды сбываются: англичане находят на его участке белую глину и платят ему деньги за аренду. Раневская легкомысленно надеется до окончания торгов на благоприятное разрешение вопроса с имением. Тоскуя об утрате вишневого сада, возвращается, однако, в Париж проживать деньги ярославской бабушки. Из этого заколдованного круга удается выйти лишь Ане, которая уходит в новую жизнь.

Среди «больших детей» наставниками-менторами выглядят Лопахин, представляющий готовый рецепт спасения, Трофимов, который, несмотря на свой имидж недотепы, «учит» дворян жить. Законы библейского сада-рая таковы, что время течет в нем по особым законам: поезд опаздывает, в два часа ночи уже светает.

Удачными являются актерские работы исполнителей не только главных, но и второстепенных ролей: Н. Башлыковой (Шарлотта Ивановна), М. Кушникова (Яша), В. Бабаева (Фирс), И. Савченко (Дуняша).

Герои второго плана действительно становятся искаженными зеркалами центральных персонажей: Шарлотта Ивановна и Дуняша отражают Раневскую, Яша – Гаева.

Интересным представляется сценическое решение второго действия, когда пространство сцены драпируется зеленым полотнищем, которое символизирует и сад, и новую жизнь, окрашенную в цвет надежды. Черно-белые цвета костюмов последовательно чередуются, олицетворяя траур по былому и скорое расставание с родиной, ее окончательную утрату в финале действия. В белом цвете мужских пальто и женских платьев отражается вишневый сад, который легким намеком дан в свете софитов. Белая драпировка последнего акта, как саваном, накрывает всех героев, которые уходят в никуда. В банковскую карьеру Гаева не верится, впрочем, как и в счастливую жизнь Ани с Петей.

К удачным режиссерским находкам следует отнести обыгрывание важных предметов вещного мира чеховской пьесы. В старом шкафу навсегда засыпает реликт эпохи крепостного права старый лакей Фирс. Интересным представляется и звуковое оформление спектакля. Помимо знаменитого звука лопнувшей струны во втором акте и ударов топора в четвертом действии, режиссером используется эффект эха. Многократно усиленные, монологи Лопахина звучат как голос Сатаны, разрушающего прекрасный божий мир. Свои слова купец произносит у рампы, обращаясь в зрительный зал, словно совершает обряд черной мессы, заклиная дьявольские силы.

Заявленный жанр комедии перерастает в режиссерской трактовке З. Нанобашвили в мистерию о детстве человечества, дьявольском искушении и библейской истории утраты рая».

После обсуждения рецензии была открыта свободная дискуссия, фрагменты которой мы представляем.

А. Васильева: «Наибольшее количество вопросов вызвало у меня распределение ролей. Так, в роли Раневской я вижу Н. Башлыкову (в спектакле З. Нанобашвили она играет Шарлотту). Молодость актрисы, на мой взгляд, мешала объективному восприятию характера чеховской героини. Другим мне видится и Гаев».

Е.В. Секачева: «Вы знаете, что изначально этот спектакль вел ныне ушедший от нас А. Иванов. З. Нанобашвили намеренно изменил распределение ролей, что было связано с режиссерской интерпретацией литературного материала и пониманием характеров чеховских персонажей».

А. Куликова: «Наиболее яркими мне показались работы В. Бабаева (Фирс), М. Кушникова (Яша), Н. Башлыковой (Шарлотта). Поразило мастерство актерской пластики и жеста. Любое движение на сцене становилось знаком, выражающим состояние души персонажа. Необычайно сильной в этом плане представляется сцена покаяния коленопреклоненной Раневской (Т. Шабалдас)».

Т. Мышанская: Я обратила внимание на знаменитые диалоги «глухих» – свидетельство разъединенности героев. Каждый герой «ведет свою тему»: Варя говорит о хозяйстве, Епиходов – о своих несчастьях, Пищик – о долгах. Поэтому актеры очень часто обращаются со своими репликами к залу. Особую роль играют паузы, подчеркивающие вялость персонажей, замирание жизни, обрыв темы, провал коммуникации. Все эти особенности поэтики драматургии Чехова З. Нанобашвили удалось успешно подчеркнуть.

А. Горбунова: «Вызывает сомнение скороговорка, которой произносят свои монологи Гаев и Петя Трофимов. Возможно, таков был режиссерский замысел для снижения патетики речей, однако мне он не показался оправданным. Безусловным достоинством спектакля я считаю работу художника по костюмам. Черно-белая гамма не только оттеняет важные аксессуарные детали (украшения, сумочки), но становится своеобразным колористическим «кодом судьбы» персонажей «Вишневого сада». Обращает на себя внимание точное воспроизведение колорита эпохи. По-чеховски выразителен чайный сервиз, который чуть не роняет Гаев».

А. Васильева: «Интересно, на мой взгляд, обыграна в спектакле и другая важная чеховская деталь – шкаф. Подобен шкафу и огромный черный чемодан, который выносит на сцену лакей Яша. Продолжают этот образный предметный ряд зачехленный чемодан Ани, ее черная дорожная сумка, маленькая ажурная сумочка Раневской и т.д. Вещный мир персонажей очень важен для понимания общей концепции спектакля. З. Нанобашвили удачно использует прием одухотворения игрушки: старая кукла Раневской, детская лошадка Гаева становятся для героев источником впечатлений, переживаний раздумий, соотносятся с личным, памятью».

А. Стрелкина: «Особенно сильный эмоциональный отклик вызвала финальная сцена, когда Фирс укладывается в шкаф и укрывается, как саваном, драпировкой. Человек, имеющий опыт потерь, безусловно, не может остаться равнодушным к этому эпизоду».

О. Дущенко: «Интересным является музыкальное оформление спектакля. К постановке была специально создана и записана оркестровая музыка, которая очень удачно составила главную лирическую тему «Вишневого сада». А вот сценическое оформление второго действия (ярко-зеленая драпировка, разноцветные фрукты, вино и т.д.) вызывает вопросы. Точное прочтение ремарок иногда совершенно необходимо, т.к. это наиболее верный способ услышать авторский голос в драматическом произведении».

В качестве домашнего задания участникам спецсеминара было предложена творческая работа: составить «Замечания для господ актеров» и сравнить их с рекомендациями автора «Вишневого сада».

Студентка 5 курса
факультета русского языка и литературы
А. Васильева.

контакты