• На главную ТИ имени А.П.Чехова
• Главная страница Центра
• История Центра
• Деятельность Центра
  • 2010 год
  • 2011 год
    • Декабрь
    • Ноябрь
    • Октябрь
    • Сентябрь
    • Апрель
    • Январь
  • 2012 год
  • 2013 год
  • 2014 год
  • 2015 год
  • 2016 год
  • 2018 год
• Публикации

16 сентября 2011 г. студенты и преподаватели факультета русского языка и литературы – члены Центра изучения творчества А.П. Чехова – приняли участие в открытии 8-го Международного театрального фестиваля «На родине А. П. Чехова». ТДТ встречал гостей из Краснодара, которые представили спектакль «Три года» по одноименной повести А.П. Чехова.

Современные режиссеры все чаще обращаются к постановке прозаических произведений писателя. Краснодарский молодежный театр уже показывал на таганрогской сцене чеховскую «Дуэль». Инсценировка повести «Три года» оказалась по-авторски камерной. Режиссер, заслуженный артист России В. Д. Рогульченко, дал спектаклю подзаголовок «Поиск связующего звена жизни», поэтому главным содержанием этой театральной постановки стало изображение глубокой духовной работы основных действующих лиц.

Приятели главного героя Алексея Лаптева Иван Ярцев (Андрей Новопашин) и Константин Кочевой (Илья Сердюков) обсуждают вопросы политики, идеологии, религии, искусства, но для самого Алексея Федоровича самым важным представляется поиск самого себя. Даже метания «нетипичного купца» отходят на второй план перед драмой чувств – Юлия Сергеевна Белавина не любит своего мужа.

Спектакль открывается мизансценой объяснения Лаптева и его прежней пассии Рассудиной (Светлана Кухарь). Наговорив в порыве ревности много обидных слов, Полина Николаевна в сущности справедливо угадывает причину сомнений Алексея Федоровича в верности своего решения о женитьбе. Организуя дальнейшее действие ретроспективно, режиссер «подсказывает» зрителю способ восприятия «внутреннего» сюжета постановки – через призму времени.

Прошлое, настоящее и будущее Лаптева, его друзей и женщин остро ощущается в каждом явлении. Словно призрак из прошлого, появляется престарелый отец героя (заслуженный артист России Владимир Щербаков), утративший власть над «делом». Жалок и ничтожен тот, кто прежде был скупым рыцарем, полновластным хозяином торгового предприятия. Свой славный купеческий род Алексей ненавидит и пытается разорвать все связи с родными. Его возвращение в «амбар», которое становится значимым событием в повести Чехова, в постановке В.Д. Рогульченко не акцентировано. Линия поисков героем себя связана прежде всего с чувствами. Разочаровавшись в семейном счастье, Алексей уверен, что у него «нет будущего»: «У меня такое чувство, как будто жизнь наша уже кончилась, а начинается теперь для нас серая полужизнь».

Совершенно иначе развивается образ Юлии Белавиной: она взрослеет, мудреет и по достоинству начинает ценить своего мужа. Юлия Сергеевна признает его ум, доброту, скромность, щедрость. В ее душе просыпается способность видеть и понимать искусство. Пейзаж на выставке в Училище живописи, ваяния и зодчества становится для молодой женщины «отражением чего-то неземного, вечного»: «И почему-то вдруг ей стало казаться, что эти самые облачка, которые протянулись по красной части неба, и лес, и поле она видела уже давно и много раз, она почувствовала себя одинокой, и захотелось ей идти, идти и идти по тропинке…».

Исполнители главных ролей Иван Чиров и Анна Нежута продемонстрировали тонкий психологический рисунок образов. Особого мастерства в создании душевно и духовно сложных чеховских персонажей добились заслуженные артисты Кубани Виктор Плужников (Федор Лаптев) и Елена Дементьева (Нина Федоровна Панаурова). «Двойник» Лаптева – его брат Федор Федорович – не только поразительно похож на Алексея, но и предвосхищает возможный сценарий его жизни – душевную болезнь.

Несомненным достоинством спектакля является участие в нем юных актрис - Насти Сердюковой и Лизы Симанович в роли дочерей Нины Федоровны. Их чистота, доверчивость, искренность эмоций, детские шалости и недетское горе по-особому оттеняют атмосферу постановки. Камерные, негромкие интонации героев, их неожиданные эмоциональные вспышки и возвращение к своим мыслям составляют ведущую психологическую линию спектакля. Легкость, изящество силуэтов дам, молодые страсти и мечты Кочевого и Ярцева создают особое настроение. Несмотря на то, что Иван Гаврилович старше Алексея на символические три года, он убежден в богатстве и разнообразии русской жизни, в том, что они живут «накануне величайшего торжества». В этом слышатся надежды на лучшее будущее чеховских персонажей и вера самого писателя. Ярцев же представляет собой сниженный вариант человека эпохи Возрождения: он занимается наукой, литературой, интересуется историей. Юлия Сергеевна просит его написать историческую пьесу для дачного спектакля. Именно Николай Гаврилович по достоинству оценит душевные качества Рассудиной, сойдясь с ней в финале. Костя же Кочевой уверен, что необходимо три пуда соли съесть, чтобы узнать человека. Он доказывает, что Алексей не годен для борьбы.

«Компактный роман» Чехова становится таковым в буквальном смысле слова, поскольку любовный сюжет выходит на первый план. Главные действующие лица ищут свое «связующее начало», а временной промежуток в три года олицетворяет собой ступень в их духовном развитии.

Минимализм и сдержанность декораций отличают сценографию С. Аболмазова. В отличие от сложного художественного решения постановки С. Женовача (СТИ, г. Москва), такой подход представляется более чеховским. Раздвижные декорации с изображением времен года: цветущие сады весной, буйная зелень летом, золотая листва осенью – символизируют быстротекущее время. Расположенная на заднем плане картина, которая заинтересовала в столице Юлию Сергеевну, дополняет пейзажное обрамление мизансцен спектакля. Природная жизнь сопрягается с человеческой и течет гармонично. Семейные портреты становятся отзвуками памяти о прошлом.

Развернутый в повести Чехова литературный контекст полностью сохранен в постановке В. Д. Рогулько. Пушкинские интенции и сюжеты («На свете счастья нет, // Но есть покой и воля», «Привычка свыше нам дана: // Замена счастию она») – находят отзвук в судьбах чеховских персонажей. Герои повести и спектакля цитируют Грибоедова, Лермонтова, вспоминают Салтыкова-Щедрина, живут с этими литературными именами родственной жизнью.

Резонансная природа чеховского текста выражает себя в важной детали – зонтике, который теперь оказывается в руках у Юлии. Символ любви переходит к героине. Метания Лаптева от любви к равнодушию, от осознания неправоты прошлой жизни к продолжению семейного дела предвосхищают сомнения героя пьесы «Вишневый сад» Лопахина. Финальный аккорд дает определенные надежды на будущее: «Поживем – увидим».

К.ф.н., стар. преподаватель
кафедры литературы Скрипка Т. В.