Таганрогский педагогический институт | Публикации | Бэно Аксенов «Чехов для меня

«Чехов для меня – это все...»

Интервью Е.В.Секачевой и О.А.Яковлевой с режиссером Бэно Максовичем Аксеновым (Германия)

Е.В.Секачева: Мы рады приветствовать Вас на родине Чехова, просим поделиться впечатлениями о фестивале, рассказать о современных тенденциях развития театрального искусства и ответить на наши вопросы.

Расскажите, пожалуйста, о Ваших чеховских работах.

Бэно Аксенов: Свой творческий путь я начал с Чехова: первая роль в Молдове – чеховская, первая режиссерская работа – чеховская, первые спектакли в Германии – чеховские. Чехов для меня – это все. Это мой драматург: я чувствую его сердцем, я чувствую его нервами. Другое дело – правильно ли я его чувствую.

О.А.Яковлева: Как относятся к Чехову в Германии?

А.П.Чехов «Тысяча и одна страсть, или руководство для желающих жениться», «УниТеатр», 2009 г., Юрика Катичич (Jurica Katicic) и Майя Хофманн (Maja Hoffmann)

В Германии очень трепетно относятся к этому писателю. Меня поразила книга о Чехове, в которой описан каждый день его жизни. При всем этом немцы плохо знают Чехова. Когда я ставил спектакль «Тысяча одна страсть, или руководство для желающих жениться» по «Предложению» и другим рассказам Чехова, одна актриса, занятая в этом спектакле, спросила, почему я не оставил прежнее название пьесы. На вопрос: «Какое?» – ответ: «Вишневый сад». Дело было за 12 дней до премьеры, и я попросил ее перечитать «Вишневый сад». Потом она сказала, что пьеса ей очень понравилась, и долго извинялась за свою оплошность. Кстати, актерская школа в Германии превосходная. Актеры отлично выучены, могут выполнить все, что им предлагает режиссер. А уж о работоспособности и говорить не приходится.

Афиша Чеховского фестиваля в Баденвайлере

В Германии есть человек, который очень много делает для популяризации творчества Чехова. Это Хайнц Зетцер (Heinz Setzer). Служа в армии, он сам выучил русский язык, а затем организовал Чеховское общество, председателем которого является его учитель – знаменитый профессор - славист доктор Рольф-Дитер Клюге (Prof. Dk. Rolf-Dieter Kluge).

Х. Зетцер – директор Салона - Музея А.П.Чехова в Баденвайлере (Badenweiler). Чеховский салон был открыт в 1998 году. Это единственный в западном мире музей русского писателя. Салон-Музей стал местом встреч деятелей культуры многих стран и всех тех, кто интересуется Чеховым, местом бережного отношения к наследию писателя и его памяти. Здесь восстановлены забытые традиции литературных салонов ХIХ-начала ХХ в.в., здесь не прекращаются дискуссии и обмен знаниями, духовным опытом и открытиями в области театра, музыки, живописи и литературы. Х.Зетцер проводит в Баденвайлере театральные и музыкальные чеховские фестивали, участником которых я не раз бывал. Благодаря последнему фестивалю, наш спектакль и был приглашен Елизаветой Липовенко на чеховский фестиваль в Таганрог. Кстати, большую поддержку Чеховскому обществу оказывает бургомистр г. Баденвайлера Карл-Ойген Энглер (Karl-Eugen Engler).

В Баденвайлере чтят память Чехова. На гостинице, в которой он умер, памятная табличка. Немцы связывают это место со смертью великого человека, хотя они, может быть, и не все его читали. Это вообще парадокс немецкой культуры. Того, кто нам дорог, мы читаем без конца. Немцы обожают своих Шиллера, Гейне, Гете, но они и их не читают. Был случай, когда в спектакле звучали известные стихи Гейне и преподаватель немецкой гимназии их не узнал. К сожалению, и у нас в России такое возможно.

Е.В.Секачева: Чехова в Германии читают не все, а на чеховские спектакли ходят?

Бэно Аксенов: Ходят, полные залы. Я очень волновался, как воспримут мои спектакли, и боялся, что немцы не смогут сыграть русских. Думал, что это будет шарж, пародия. И я все перевел на немецкую почву. Все истории происходят не в России, а в Германии, и не с русскими, а с немцами. Артистам поначалу все это казалось малоинтересным: «У нас этого не может быть».

На премьере было много выходцев из России. Реакция зала: тишина – взрыв – смех – всхлипывание. Я решил, что это русские завели зал. На следующий день пришли одни немцы, причем чопорная публика: профессора, музыканты, актеры, студенты. Та же реакция. Позже актер, не веривший в успех замысла и ушедший из моего спектакля, подошел и признался, что потерял прекрасную роль.

Е.В.Секачева: Насколько актуальна проблема перевода чеховских текстов? Руководствуются ли немецкие переводчики собственным интерпретационным видением чеховских пьес или же ставят перед собой задачу адекватного воспроизведения источника?

Бэно Аксенов: Мне в этом отношении очень повезло. Я познакомился с русским знатоком немецкого языка Ириной Полан (Irina Pohlan). Она сама из России, получила высшее образование в Волгограде, а потом переехала в Германию и закончила Университет в Гермесхайме (Germesheim). Она и предложила мне делать театральные проекты. Когда начали работать, столкнулись с некачественными переводами чеховских текстов. Чехов начал издаваться в Германии еще при жизни, причем довольно топорно. Поэтика, юмор, ирония, доброта и широта потрясающи у Чехова, переводы же не передают всего этого. Например, дьячок Вонмигласов говорит: «Зуб стреляет», а в переводе – «зуб тянет», но это уже другой смысл. Ирина очень бережно относится к чеховскому тексту.

О.А.Яковлева: Вам повезло с переводчиком. Скажите, в каких немецких театрах Вы ставили спектакли?

Бэно Аксенов: Первый спектакль в Германии я поставил со студентами театральной школы г. Манхайм (Mannheim) по чеховским рассказам «Ведьма», «Пересолил», «Хирургия». И назывался он «Я умираю от…» (от любви, от страха, от боли...). Толчком стала случайная встреча в трамвае с русскоговорящим студентом, который очень заинтересовался русским режиссером, моей деятельностью и попросил поставить спектакль с его студенческой группой. Через полтора месяца началась работа.

Далее меня пригласил «УниТеатр» г. Карлсруе («UniTheatr»), где я поставил спектакль «Тысяча и одна страсть, или руководство для желающих жениться». Из-за финансовых проблем дальнейшие постановки в этом театре были приостановлены, и директор Культурного центра «УниТеатра» Ёзеф Юнгер (Josef Jünger) свел меня с Государственным театром г. Карлсруе (Badisches Staatstheater Karlsruhe), в котором я поставил нынешний фестивальный спектакль. Очень большую помощь в продвижении этого проекта оказали мне руководитель интернациональных программ театра Русен Карталоглу (Rusen Kartaloglu) и журналист, театральный критик Якоб Бердич (Jakob Berditsch), видевшие мои прошлые работы.RК

Е.В.Секачева: Расскажите, пожалуйста, о режиссерском замысле спектакля «Записки сумасшедшего».

Записки сумасшедшего», «Государственный театр г. Карлсруе» (Badisches Staatstheater Karlsruhe), 2010г., Тилл Флориан Байербах (Till Florian Beyerbach)

Бэно Аксенов: Задумывая спектакль, я понимал, что смотреть про сумасшедшего неинтересно. Известно, что на этом произведении Гоголя учатся студенты-медики, настолько точно там прописаны симптомы душевной болезни. Но мне чего-то не хватало. Потом понял: зритель может только посочувствовать сумасшедшему и все. А когда сходит с ума талантливый человек? Уже интереснее. А если он сходит с ума не от потери благ, денег, карьеры, а от любви? Ведь все влюбленные – сумасшедшие: Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда, Дон Кихот. А мы с вами разве не были сумасшедшими? А дальше что? И я понял, что мне может помочь только Чехов. В его самом жутком произведении, «Палате № 6», звучат потрясающие слова о Христе, о жизни, о политике, о журналистике, об обществе. Я понял, что этих слов моему герою не хватает. Мой герой – человек без имени. Таким сумасшедшим может быть и русский, и немец, и француз, и турок, и татарин. Поэтому в спектакле звучат стихи Пушкина (на русском), Бодлера (на французском), Гельдерлина, Кафки (на немецком), звучит и староанглийская, и турецкая поэзия в оригинале. Мы знаем, что все эти поэты были либо сумасшедшими, либо последние годы их жизни прошли в травле, как у Пушкина, например. И родился спектакль о талантливом человеке в этом безумном, безумном мире. Он – чужой. Его раздавят. И мой герой умирает.

Весь спектакль он пишет письма. Вся сцена в листах бумаги, но листы чистые. Он пишет «в уме», в своем больном воображении. Когда он умирает, санитары берут метлы, сметают эти листы и наметают холм над этим талантливым человеком. Это пьеса о человеке красивом, талантливом, влюбленном.

Е.В.Секачева: На фестивале мы увидели спектакли, представляющие собой своеобразный «текст в тексте». Например, «Тайные записки тайного советника» М.Левитина. Как Вы относитесь к этой тенденции современного театрального искусства?

Бэно Аксенов: Это авторский театр, и Левитин – его яркий представитель. Есть традиционные постановки, в которых все «пусто». Спектакли дублируют друг друга. Меняются артисты, режиссеры, но спектакли остаются прежними. Это традиция советского театра. Сейчас появляются спектакли, где главная задача режиссера – эпатаж зрителя. В авторском театре люди пытаются выразить свое понимание Чехова. И это интересно. Чехов оказывается многолик, потому что каждый понимает его по-своему.

Е.В.Секачева: Мы видели достаточно вольное обращение постановщиков с источниками. Вторгаясь в чеховский текст, наслаивая на него иные тексты, постановщик создает ассоциативное поле, в контексте которого рождается новый смысл произведения.

Бэно Аксенов: Совершенно с Вами согласен. И ещё: новый смысл произведения в первую очередь рождает время. А классика на то и классика, что она на все времена. Я считаю, что состоявшийся в Таганроге фестиваль был в этом плане очень успешным: театры показали разные интерпретации, разную игру, можно сравнивать и выбирать.

О.А.Яковлева: Как Вы относитесь к стремлению осовременить Чехова, например, одеть актеров в военную форму советского времени, ввести в спектакль тексты Окуджавы и др.? Не вызывает ли это у Вас чувство эстетического отторжения?

Бэно Аксенов: Если это мне мешает погружаться в спектакль – да, вызывает отторжение, не мешает – нет. Если это осовременивание для того, чтобы меня поразить, мне это скучно. Если это воспринимается как продолжение того, что происходит на сцене, помогает по-новому взглянуть на происходящие события, возникает новый образ произведения – интересно. Я пришел не на Окуджаву, а на Чехова. Само вплетение в текст Чехова других авторов допустимо: когда читаешь Чехова – видишь и Гоголя, и Достоевского. А когда знакомишься с произведениями многих прекрасных писателей ХХ века, чувствуешь присутствие Антона Павловича.

О.А.Яковлева: Сценографию и костюмы в авторском театре придумывает режиссер?

Бэно Аксенов: Режиссер в голове должен держать даже цвет нитки платья актрисы второго плана. В Молдове были художники, которые меня понимали. В Германии этого пока не случилось, поэтому эти функции я беру на себя, сам придумываю оформление своих спектаклей. Очень важна для меня музыкальная атмосфера спектакля. И здесь я имею постоянного соавтора – моего брата Артура Аксенова (Artur Aksenov), пианиста, аранжировщика, в прошлом доцента Московской академии им. Гнесиных. В настоящее время он занимается педагогической и концертной деятельностью в Америке.

А.П.Чехов «Тысяча и одна страсть, или руководство для желающих жениться», УниТеатр», 2009 г. , Бэно Аксёнов (Bäno Axionov) и Райнер Евен (Reiner Ewen)

Бэно Аксенов: Не могу ответить однозначно. Все роли любимые. Ведь у Чехова не бывает маленьких ролей. Что ни сыграешь – счастье. А я играл и дьячка Гыкина, и Чубукова, и Ломова, и Яшу, и Милкина, и Медведенко и… Даже в плохом спектакле говорить чеховский текст – уже счастье.

. Е.В.Секачева: Вы сыграли много ролей и в театре, и в кино, поставили много спектаклей. Кем Вы все-таки себя больше ощущаете: режиссером или актером?

Бэно Аксенов: Когда ставлю спектакль, то режиссером. Надо все придумать, связать, наполнить, помочь… Не до актерства. Когда встречаюсь с режиссером, которому верю, я ощущаю себя актером. Если встречаюсь с беспомощным, слабым режиссером, тогда приходится уходить из спектакля. Здесь, на фестивале, сыграл врача, потому что нужен был актер, говорящий на немецком языке, а привезти всех актеров достаточно сложно. В «УниТеатре» сыграл возницу Клима, потому что нужна была немецкая речь с акцентом.

Бэно Аксенов, Е.В. Секачева, О.А. Яковлева

Е.В.Секачева: На фестивале мы увидели много творческой молодежи. Как Вы ее оцениваете?

Бэно Аксенов: Они все молодцы. Они красивы, органичны, не заезжены. Конечно, им многого еще не хватает: профессионального опыта, режиссуры. Но молодость перевешивает. На мой взгляд, в Мелихове складывается интересный коллектив.

Е.В.Секачева: Вы планируете остаться в Германии?

Бэно Аксенов: Да. Если пригласят куда-то поставить спектакль, поеду и поставлю. Я свободный художник.

О.А.Яковлева: Мы уверены, что такому творческому человеку не придется скучать. Благодарим Вас за встречу и желаем новых творческих успехов.

контакты